По окончании панихиды владыка Игнатий обратился к участникам богослужения с архипастырским словом (2:04:14 трансляции).

***

ПАМЯТИ ПАТРИАРХА ПИМЕНА

Слово митрополита Антония Сурожского 6 мая 1990 года

"В четверг 3 мая скончался Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен. Патриарх Пимен - один из последних представителей эпохи беспощадного преследования тех, которые отказывались смириться с коммунистической догмой и утверждали свою веру в Бога.

Он родился за четыре года до первой мировой войны, формировался в эпоху предпринятого Лениным давления на всех верующих, и затем жил в те годы, которые американский историк Роберт Конквест назвал "большим террором": в эпоху Сталина, Берии, Хрущева, Брежнева, Андропова... В разгар сталинских преследований он не побоялся стать монахом, позже - священником, а потом был избран и хиротонисан во епископа.

Мы мало знаем о том, что происходило в те трагические годы. Он служил в армии, был дважды арестован, в общей сложности провел десять лет в советских тюрьмах и концлагерях, но никогда не поколебался, никогда не отступился от веры и никогда не скрывал ее.

Мы мало знаем о тех днях его жизни, потому что о многом, что происходило тогда, никогда не говорилось, а также потому, что он был человеком застенчивым, скромным, учтивым и деликатным - и бесконечно, отчаянно одиноким. Как можем мы выносить суждение о людях, мужчинах и женщинах того поколения?

Мы на Западе не имеем понятия о том, что значит с детства расти, а потом жить под сенью смерти, под угрозой ареста и пытки. Помню, мне в России говорил друг, что первыми его воспоминаниями детства были душераздирающие крики в ночи, когда КГБ приходил забирать соседей, друзей, родственников. Страх въелся в их кости. Некоторые не могли его перебороть; другие, как глубок ни был страх, превозмогали его изо дня в день и стояли перед лицом безбожного мира свидетелями Божиими: в ужасе, но верные. Думается, Патриарх был одним из таковых.

И когда я слышу, как люди, никогда не бывшие ни под какой угрозой опасности, критикуют и осуждают его и его современников, мне вспоминается отрывок из фольклорного "Жития Моисея". Видя неверность евреев в пустыне, Ангелы Божии возопили: "Доколе, Господи, Ты будешь терпеть их? Прокляни их!" - и Господь ответил: "Только тогда Я отвергну их, когда мера грехов их превзойдет меру их страдания".

В то же время Патриарх Пимен не был просто пассивен: многие годы, когда здоровье его уже было подорвано, он оставался человеком молитвы. Он не только участвовал во всех многочисленных и подчас изнурительно долгих богослужениях, но молился и постился у себя тайно, веруя - справедливо - что невозможное людям возможно Богу, Который Единый может претворить сердца каменные в сердца плотяные.

Однажды я спросил одного верующего в России, чего он ожидает от Патриарха: "Чтобы он был молитвенником перед лицом Божиим за нашу землю. Патриарх - печальник перед Богом, а не администратор". И Печальником он действительно был - до последнего момента, когда, по выражению древних римлян, он "сложил с себя бремя жизни": свободный от оков больного тела, тягот режима, оков того, что он называл своей "золотой клеткой" - клеткой всякого правителя, всякого иерарха, всякого человека, несущего бремя громадной ответственности.

Он лично ничего не предпринял, чтобы использовать те возможности, которые "перестройка" открыла перед Церковью: он уже был слишком изнурен и слишком болен к этому времени. Но он молитвенно предстоял перед Богом за свою Церковь, и за свою землю, и поистине за весь мир, чтобы свобода и мир были дарованы всем народам, всем, кто верит в Жизнь.

И это же он будет делать и теперь, в Свободе Вечности"