Двадцатый век – век гонений на Русскую Православную Церковь. Патриарх Тихон, великая княгиня Елизавета, митрополит Петр… Огромное количество священнослужителей, да и просто верующих людей пострадали за веру во Христа. В своей работе я хочу рассказать о тех героях своей малой родины, которые смогли пронести этот тяжкий крест гонений. Которые, выдержав все испытания, не оставили православной веры, а только укрепились в ней.
Свою работу мне хотелось бы начать с рассказа о человеке, за кем следовали все те люди, о которых пойдёт повествование, и которые были осуждены за веру. Это владыка Иерофей, в миру Тимофей Дмитриевич Афонин, назначенный патриархом Тихоном в 1924 году Никольским викарным епископом.
Владыку называли «злейшим врагом Советской власти», «переодетым белогвардейским офицером». Так чем же всё-таки он помешал новой власти? А вся вина его состояла только в том, что он категорически отказался признать декларацию о Советской власти, обнародованную митрополитом Сергием летом 1927 года. За это епископ Иерофей был объявлен «обновлённой» Церковью раскольником, и ему запретили служить. Однако владыка не вёл никакой активной борьбы против нового режима и не призывал к ней. Но всё равно ГПУ начало тотальную слежку за владыкой, его постоянно вызывали на допросы, исписывали горы бумаг, не веря в его «пассивность». Предвидя то, что рано или поздно против него будет сфабриковано дело, владыка начинает свой последний поход по деревням, вверенных его попечению. Он ходил один, в сопровождении 2-3 человек. Службы приходилось проводить в потаённых местах, из-за противодействия местных активистов. На службы собиралось до тысячи человек из ближних и дальних мест. Видя такую популярность владыки Иерофея, ГПУ решило арестовать его. Поводом для ареста послужила неявка к следователю. Арест решено было провести в деревне Путилово, где в то время служил владыка. Для ареста было послано 6 человек, но арестованный был неожиданно освобождён крестьянином Глебовым, который обладал огромной физической силой, но был болен эпилепсией.
2 мая 1928 года была предпринята и вторая попытка ареста, которая также окончилась неудачно, потому что владыка находился под надёжной защитой местного населения. Последним пристанищем Иерофея стал стог сена на речке Зимихе, любовно оборудованный местными мужиками для жилья. Однако сидеть тихо владыка не мог. Он выходил на дорогу, чтобы выслушать приходящих к нему. Ради этого он и не покинул этих мест, не оставил паству на произвол судьбы.
5 мая 1928 года агенты ГПУ с помощью склонённого на их сторону келейника владыки выманили епископа из его убежища, и тут же без всякой на то необходимости милиционер Гладышев выстрелил ему в голову. Для оправдания этого поступка местная милиция выработала версию, что якобы под рясой у Иерофея был спрятан пистолет. Смертельно раненого владыку везли на телеге-одноколке, плотно окружённой со всех сторон вооружённой охраной. Однако, проезжая через деревни, владыка благословлял жителей, за что охрана с размаху била прикладами по поднятой для благословения руке. 16 мая 1928 года, промучившись несколько дней в тюремной больнице в Великом Устюге, епископ Иерофей скончался.
Очень много последователей владыки Иерофея было и в Кич-Городецком районе, особенно в Плосковском и Еловинском сельских советах. Верующие люди собирались в Коскове в доме Завариной Градиславы Николаевны, дочери последнего священника Кобыльской Георгиевской церкви.
Градислава Николаевна родилась 25 сентября 1887 года в селе Косково. Закончила Великоустюжское епархиальное училище. У нас имеется ксерокопия её аттестата и ксерокопия из метрической книги. Вышла замуж за преподавателя русского языка Никольского духовного училища – Ивана Александровича Заварина, который был статским советником и кандидатом Казанской духовной академии. После смерти мужа в 1920 году Градиславу Николаевну заставляли в Никольске работать по ликвидации неграмотности, но она отказалась. Замуж второй раз не вышла, потому что считала это грехом. Переехала в Косково к матери. С 1925 по 1929 год работала псаломщицей Кобыльской Георгиевской церкви. В это время в доме Градиславы Николаевны всегда было много народа: люди приходили за поддержкой и для совместной молитвы. 12 декабря 1929 года она была арестована по подозрению в «поддержке ориентации митрополита Иосифа (Петровых)». 7 мая 1930 года тройкой при Полномочном представительстве ОГПУ была обвинена в «контрреволюционной агитации, активной участницей контрреволюционной группировки церковников» и приговорена к пяти годам концлагерей. Дальнейшая ее судьба нам, к сожалению, точно не известна, но по воспоминаниям родственников, во время ссылки Градислава Николаевна была на строительстве Беломорканала и на Соловках. После возвращения из ссылки отправилась к брату Нафанаилу в Свердловск. Последние годы жизни работала там же при церкви. Умерла в 1982 году в глубокой старости, прожив 95 лет.
Интересно то, что в числе последователей владыки Иерофея были и молодые люди, выросшие уже при советской власти. Одна из них – Горбунова Евдокия Даниловна, родилась в 1914 году в деревне Каксур, в крестьянской семье. Кроме Дуни в семье было ещё 8 детей: 6 девочек и два мальчика, оба погибли во время Великой Отечественной войны. В семье Горбуновых, как и во многих других крестьянских семьях, из поколения в поколение воспитание детей было основано на вере. Благодаря этому, Евдокия решила связать свою судьбу с Церковью. Поэтому после окончания школы крестьянской молодёжи она, тогда комсомолка, круто меняет свою жизнь. Уезжает в Никольск, где учится на псаломщицу. Но поработать так и не удалось, продолжаются гонения на Церковь. Евдокия Даниловна была в числе верующих людей, которые объединились вокруг Градиславы Николаевны. Они вместе с Феклой Ципилёвой и Ариной Протасовой не раз тайно ходили к владыке Иерофею за духовным советом и наставлением. Узнав об этом, власти арестовали их. Во время ареста в руках Евдокии было Евангелие, которое пытались отобрать. Крепко прижав к сердцу святую книгу, она не хотела с ней расставаться. Но Евангелие вырвали из рук, остались лишь несколько листочков, которые Дуня не отдала. Все религиозные книги, находившиеся в доме Горбуновых, тоже забрали.
Всем арестованным верующим людям устраивали допрос, где давалась возможность отказаться от веры и спасти себя, свою жизнь. Когда Евдокию спросили: «Веришь во Христа или нет?», она твердо ответила: «Верую и веровать буду».
После этого, по воспоминаниям Шломы В.Е., Евдокия Даниловна Горбунова была сослана предположительно на Соловки. О последних днях жизни Евдокии Даниловны рассказала Протасова Клавдия, жительница д. Сергеева, вернувшаяся из ссылки:
- Однажды Евдокию вызвали в больницу. Она тогда была здорова и понимала, что дело здесь не в болезни. Перед уходом она сказала, что если не вернется, пусть разделят между собой ее вещи. Осенив себя крестным знамением и перекрестивши всех присутствующих, с молитвой она ушла. Ушла навсегда, чтобы остаться в памяти ее родных и близких.
Ещё одной сподвижницей владыки Иерофея была Щепелина Прасковья Григорьевна. Прасковья Григорьевна родилась 27 октября 1891 года в деревне Остапенец (ныне Кичменгско-Городецкого района Вологодской области). Родители были крестьянами. Вышла замуж в деревню Великуша, за Захара Егоровича. У них было четверо детей: Алексей, Кузьма, Анна, Ульяна. Прасковья Григорьевна была очень верующей, но никого к этому не привлекала, молилась одна. В деревне все знали о православной вере жительницы, и кто-то донёс на неё. 8 января 1938 года она была арестована как сподвижница епископа Никольского Иерофея (Афонина).«Придерживалась тихоновской ориентации, принимала участие в тайных богослужениях». И только 26 августа, т.е. более чем через полгода, была осуждена военным трибуналом Северного военного комиссариата за «контрреволюционную агитацию». Приговор: пять лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей, ред.) с поражением в правах на два года. Все жители деревни удивлялись и никак не могли понять, за что Прасковью Григорьевну посадили. Захар Егорович вместе с детьми решил на время переехать в другое место. За это время всё хозяйство у них разорили. Вернулся на родину до того, как Прасковья Григорьевна вышла из тюрьмы. Но и после возвращения из заключения радость длилась не долго. Сын Алексей погиб на войне. Все эти трагические события отразились на здоровье Захара Егоровича. Он рано умер. Прасковья Григорьевна доживала с дочерью Ульяной в деревне Великуша. Долго болела и умерла, немного пережив мужа. Реабилитирована посмертно 28 мая 1965 года.
В своей работе мне очень хотелось бы рассказать и о своём родственнике, который был трижды осуждён за веру во Христа. Это отец Григорий, брат моего прадедушки.
Григорий Васильевич Лопатин родился 24 января 1898 года в деревне Бреньково (ныне Подосиновский район Кировской области) в семье Василия Николаевича и Надежды Степановны. Когда мальчику было четыре года, умер отец, и осталось в семье пятеро ребятишек, мал мала меньше. Тогда матери пришлось продать всё, что осталось из одежды мужа. Только продала-то за половинную цену, за столько, за сколько брали, потому что надо было кормить детей. Но Надежда Степановна справилась со всеми трудностями и сумела воспитать и выучить всех своих детей. В 1910 году Григорий Васильевич заканчивает Подосиновское земское начальное двухклассное училище. 22 февраля 1922 года назначается псаломщиком Николаевской Яхреньгской церкви, а уже через год служит диаконом в этой церкви. В марте 1930 года архиепископом Софронием (Арефьевым, ред.) рукоположен в сан иерея. Но недолго пришлось прослужить отцу Григорию. Уже 1 июля 1930 года он был арестован за «контрреволюционную агитацию» и по постановлению тройки ПП ОГПУ выслан в Северный край на три года. После освобождения проживал в селе Шестаково Кичменгско-Городецкого района Вологодской области. Служил священником при Троицкой церкви. Но и здесь продолжались гонения. Тогда отец Григорий решил на время укрыться у своего брата Сергея Васильевича, который жил в деревне Бреньково. Но когда отец Григорий вместе с женой и сыном прибыли к дому брата, то натолкнулись на отказ - Сергей Васильевич побоялся ареста. Поэтому отец Григорий вернулся в село Шестаково. И уже там 21 августа 1937 года был арестован за «контрреволюционную деятельность», за то, что «у себя на дому устраивал нелегальные сборища церковников», и по постановлению особой тройки УНКВД заключён в ИТЛ на десять лет. Вместе с отцом Григорием была арестована и его жена Александра Дормидонтовна, после ареста они не виделись. Судьба Александры Дормидонтовны неизвестна. По возвращению из заключения епископом (впоследствии – архиепископом, ред.) Архангельским и Холмогорским Леонтием (Смирновым, ред.) отец Григорий назначен настоятелем Васильевской церкви. С 1949 года – настоятель Туровской Богоявленской церкви. Отец Григорий был очень добрым и незлобивым человеком. Он сумел понять брата, не держал на него зла и, будучи на свободе, несколько раз приезжал в гости. Многие жители Бренькова были крещены отцом Григорием. В августе 1954 года он вновь осуждён на пять лет. В мае 1956 года епископом Вологодским и Череповецким Гавриилом (Огородниковым, ред.) назначен настоятелем Крестовоздвиженской церкви Грязовецкого района. А через два года он стал священником Ильинской церкви города Кадникова, затем и и.о. настоятеля Ильинской церкви. 19 декабря 1966 года умер, похоронен у Ильинской церкви. 31 мая 1989 года реабилитирован посмертно.
Забыть невозможно…
Но помнить то можно.
Не можно, а надо…
Ведь это для нас – не для них - вся награда.
Их жизнь была верой полна и любовью,
Ушли, не сломившись ни злостью, ни болью.
Хочу, чтоб не канули в лету,
Чтоб их имена были песней воспеты.
И пламя свечи освещает пусть лица…
Да как же в России могло так случиться?
Доносы, аресты, расстрелы и голод,
Потеря любимых и слёзы, и холод…
Да разве такое возможно забыть?
Забыть невозможно…
А дальше как жить?
Жить помня и веря!
Пусть вечная память
За все те потери,
За души убитых
Молитвы живых
Господь пусть услышит
И всех нас простит… /Дежнева Т.А./
Александр ДЕЖНЕВ
2012 год
