Ещё и сегодня можно найти в Вологде такие дома и дворы, а раньше, почитай, весь город такой был: двухэтажный деревянный дом на несколько квартир, печки в комнатах, печки с плитами в кухнях. Вода на водоразборной колонке или в колодце неподалеку от дома. Двор забором обнесён с калиткой или даже воротами, от ворот к общей двери в дом – мостки деревянные, да и вдоль всей улицы такие же; идёшь – под ногами поскрипывают, мягко качаются – приятно, и обувь в осенней грязи либо весенней луже не промочишь. В каждом дворе – сараи, там дрова для печей, инструменты разные, а у рукодельных мужиков – целые мастерские… Возле каждой сарайки – еще поленницы дров на ветерке сохнут и такой запах от них, что, кто знал его, всю жизнь помнит. Все в таком доме и дворе друг друга знают, все, как одна семья. И соседний двор такой. И жители соседних дворов знают друг друга…

А детям в таких дворах раздолье – летом везде травка мягкая, зелёная, тут да там яблони растут, на них яблочки поспевают, хоть, порой, и кислющие, а все равно вкусные… В прятки, в двенадцать палочек, в птичку на дереве, в казаки-разбойники – бегай-играй сколько хочешь. Зимой – в том дворе, где детей побольше, горку делают – либо всю из снега и водой поливают, либо деревянную, из досок – такая и выше и крепче, водой доски польют, далеко с горы катишься-летишь, а тебя уже сзади подгоняют, валенками подтыкают. Снежки, снежные крепости… Хоккей! Валенки по льду не хуже коньков скользят, а клюшку и самому можно сделать или старшего брата попросить… А то соберутся всей оравой ребячьей – и на реку Вологду, со снежного берега на санках, по ледяному спуску на фанерках – все одной кучей, мальчишки-девчонки, катятся. Смеху-то, криков… Дружно жили.

В таком доме, в таком дворе жила девочка Оля. Сначала в детский сад ходила, потом в школу пошла. Всё хорошо у Оли, всё ладно – папа с мамой добрые, подружка Вера в соседней квартире хорошая.

А в доме напротив жила бабушка Петровна. Так её жители всех окрестных дворов звали.

Бежит, бывает, Оля под окном её квартиры, а бабушка (она на втором этаже жила) и спрашивает:

- Это кто там бежит? Что-то мне и не видно…

- Это я, бабушка Петровна, Оля!

- Держи-ка, Оля… - И тут же в руки летит конфетка-карамелька.

Да и не только Оле такие конфетки доставались, а всей ребятне окрестной… Простые конфетки, а, кажется, самые вкусные.

Пока тёплые дни стоят – всё у бабушки Петровны окно открыто. Бегут Оля с Верой в школу или в библиотеку, что на соседней улице…

- Сколько вас там?

- Двое… - Две конфетки летят.

Бегут мальчишки в соседний двор в футбол погонять:

- Сколько вас там?

- Пятеро! – пять конфеток летит.

Наступит осень. Закрыто окно у бабушки Петровны. Забывают и дети про неё за своими школьными и другими заботами.

… Лето уж было, а у неё всё окно закрыто, иногда форточка приоткроется, но бабушки не видать. Как-то мать и говорит Оле:

- Сходи-ка ты к бабушке Петровне. Заболела она. Спроси – не надо ли чего ей в магазине купить.

Пошла Оля в соседний дом, поднялась по скрипучим ступеньками на второй этаж, постучалась в дверь. Долго никто ей не открывал. Но вот послышались шаги. Еле-еле старые ноги по полу шаркают. Приоткрылась дверь:

- Кто тут?

- Это я, бабушка Петровна, Оля…

- Заходи, милая. Да что тебе надо-то?..

… Сходила Оля и в магазин за хлебом для бабушки, и в аптеку за лекарствами…

И узнала Оля, что бабушка, как и многие женщины в соседних домах, кружева плетёт. Кружева у неё забирают, за то ей денежки платят.
Ещё узнала Оля, что бабушка совсем ничего не видит, слепая. Да и давно уже.

- Как же вы, бабушка Петровна, плетёте, если ничего не видите? - Оля спрашивает.

- Да у меня, милая, руки сами всё видят. Мне ведь скоро девяносто годов, а плести я в пять лет начала. Да я уж сложное-то и не плету, а мерное-то кружево плести – и глядеть не надо. Хочешь – тебя научу?

Стала Оля к бабушке Петровне ходить и подружку Веру с собой приводить. Сядут девочки рядом с бабушкой – одну подушку им она на двоих даст – плетешки простенькие делают. Тронет она их рукоделие пальцами – похвалит, а и на ошибки укажет, всё подскажет…

И сама – плетёт да плетёт своё мерное кружево… Но была у неё особая подушка, на которой что-то заплетено было, но даже девочкам ту работу не показывала, как придут они – сразу в другую комнатку унесёт, а сама за мерное кружево опять сядет.

- А что вы там плетёте, бабушка Петровна?

- Да и сама не знаю, - смеётся в ответ бабушка, - не вижу ничего. Вот уж меня не станет – так посмотрите, посмеётесь над старухой…

… Не стало бабушки. И увидели люди её рукоделие. Сняли с подушки то кружево, что плела она и никому не показывала – развернули его, и чудо открылось. Белоснежная скатерть с волшебной птицей посередине – а на хвосте птицы, на перьях её – церковки с куполами, дома с дымками над крышами, кружевница над рукоделием, девчонки с санками. Даже мальчишки с клюшками есть!.. Вся Вологда!

- Как же смогла она такое чудо сплести? - дивятся люди. - Ведь она же сорок лет как ничего не видела.

И сказала тогда Оля:

- У бабушки Петровны было другое зрение.

- Это какое же? Пальцами всё чувствовала?

- Нет. Душой.

И все с ней согласились.

Ещё годы прошли. Выросла Оля, выросла её подружка Вера. И пошли девушки на кружевниц учиться. Выучились, тоже мастерицами стали.