И однажды заехала в её магазин сама Императрица. Поглядела на красоту, удивилась – не только французы и голландцы кружево плести умеют, наши вологодские даже лучше плетут. Купчиха вкруг Императрицы так и вьётся, так и стелется: «Ваше Величество, Ваше Величество…»

Особенно понравилась Императрице одна пелерина – до того она воздушная, ажурная, белая, будто снежок с неба упал, да и не растаял…

- И кто же это такую красоту делает?

Смекнула купчиха, что можно тут свою дочку хорошо пристроить, отвечает:

- Это, Ваше Величество, дочь моя плетёт.

Милостиво глянула на купчиху Императрица, примерила пелерину. Маловата оказалась.

- Вот что, привози-ка свою дочь ко мне во дворец. Пусть при мне поживёт. Сплетёт пелерину на меня по размеру, да и фрейлин моих своему искусству научит.

Сказала такие слова, вышла на проспект, в карету золотую села и уехала.

Обрадовалась купчиха, что дочь во дворец призвали, а потом и задумалась, и испугалась. Дочь-то её кружева с роду не плела. Обленилась на материном богатстве. А сплела эту пелерину Любаша-кружевница, из бедной семьи девушка.

Что же делать-то? Думала купчиха, думала – и придумала. Поехала скорее в Вологду. Призвала к себе Любашу-кружевницу, говорит:

- Поезжай-ка ты с моей дочерью во дворец к Императрице, скажу я, что ты её помощница. Будешь жить там на всём готовом. Что скажут – сплетёшь. Чем Императрица дочь мою пожалует – тебе половина будет.

Не хотела Любаша от семьи уезжать, а надо – поди-ка неплохо Императрица за работу пожалует, хоть семье можно будет помочь с того жалованья.

И приехали девушки в Санкт-Петербург, во дворец их в карете слуги императрицины привезли. Императрица с ними поговорила – пелерину сплести заказала.

Сняла Любаша размер с плеч самой Императрицы и в отведённой для них комнате за работу принялась. Купчихина дочка рядом сидит, но ничему у Любаши не учится, только на стены да потолки золотом расписанные любуется, гадает – какая награда ей за пелерину будет.

Пришли к ним фрейлины императрицины – плетению кружева учиться.

- Пусть вас моя помощница учит, - купчихина дочь говорит, а сама за пяльцы села, будто бы пелерину плетет, коклюшки перебирает…

Любаша днём фрейлин учит, вечерами пелерину плетёт, по дому скучает…

Вот как-то вечером и зашла сама Императрица в их комнату. Смотрит – Любаша плетёт, а купчихина дочка на диване лежит. Ладно… В другой вечер заходит – опять та же картина. Да ещё и фрейлины рассказали, что учит их одна только Любаша. Чтобы уж не сомневаться, слуг попросила за девушками доглядеть, всё узнать. Они-то и доглядели, правду Императрице сказали.

Призвала она девушек к себе. А Любаша как раз в тот вечер пелерину закончила. Купчихина дочка пелерину схватила, первой в императорские покои входит, заказ на руках несёт.

Примерила Императрица пелерину – и ахнула. Красота неописуемая, и в самую пору!

- Спасибо тебе, Любаша-кружевница, - милостиво девушке улыбнулась. - Хочешь жить у меня во дворце? И мастерскую тебе выделю, и семью сюда перевезешь, и нужды ни в чём знать не будешь.

- Спасибо, матушка Императрица, да хочу я жить в своей Вологде…

Наградила она Любашу и в Вологду отпустила. С тех пор семья её ни в чем нужды не знала, исполняла Любаша заказы для самой Императрицы.

А купчихину дочь с позором из дворца выгнали. Да ещё распорядилась Императрица узнать, по какой цене купчиха кружева скупает, почём продаёт.

Чиновника назначила, чтоб следил – дабы кружева у кружевниц по честной цене покупали.

Дмитрий Ермаков