Ещё другое рассказывают про то, как кружево вологодское появилось
Мол, жил близ Вологды один барин. Не добрый и не злой. Барин – и весь сказ. Пришло время – отдал барин в солдаты своего крепостного Ивана. Отдал да и думать забыл. На двадцать пять лет в те времена служить уходили.
Отревела мать Иванова – да и тоже смирилась…
А Иван горевать не привык. Честно служит Царю и Отечеству. О доме родном, о матушке, о Настасье, к которой по весне свататься хотел – вспоминает, но тоске места в душе не даёт. Песни поёт, на балалайке играет. За то его и другие солдаты любят, и офицеры жалуют…
Вот случилась война с французом. Наполеон захотел Россию полонить. Весь народ на защиту Отечества поднялся. Ну, а уж солдаты-то – в первую очередь… Да трудно поначалу пришлось, силён француз оказался, как ни дрались русские солдаты, а отступать приходилось. До самого поля Бородинского, что уж от Москвы неподалеку, отступили. Тут Кутузов фельдмаршал решил бой врагу дать. Много русских сил собралось. Да не меньше и французских…
В одном из пехотных полков и служил Иван – солдат уже бывалый. И появился у них в полку незадолго до Бородинского сражения новый офицер. Молоденький, бравый. Больно уж он на барина, у которого когда-то Иван жил, был похож. Ну, да ведь к офицеру просто так не подойдёшь, не спросишь…
Наутро пошли французы тучей. На редут, на котором Иванов полк стоял, такая сила навалилась, что вот-вот и смела бы эта сила вражья защитников редута. Тут и выскочил из клубов порохового дыма молодой офицер со знаменем в руках:
- За мной, ребята, в рукопашную!
И пошли за ним солдаты! В штыки! А на офицера-то, на знамя полковое, сразу с десяток французов бросились – убить офицера, сорвать знамя. Тут-то рядом с ним Иван и оказался. Силён он был в рукопашном бою: кого штыком, кого прикладом, а кого из французов уже и кулаком угостил. Не хуже, чем он, и другие солдаты дрались. Отбросили француза, но и полегли многие…
- Спасибо тебе, солдат, - говорит молодой офицер, что со знаменем вперед пошел. - Как зовут тебя?
И ответил Иван, что зовут его Иваном, а вы, мол, господин офицер, не будете ли родственником вот такому-то барину… Не растерялся Иван, спросил.
А офицер-то сыном тому барину оказался. Вот как судьба свела. И взял он Ивана к себе денщиком. Так до самого конца войны вместе и жили-служили. И из России Бонапартия выгнали, и до самого Парижа дошли… Вот уж война кончилась. Бонапартия арестовали. А русские офицеры все по Парижу гуляют, на балы собираются, моду французскую перенимают…
Там-то молодой барин и кружева приметил, такой модник был – целый баул себе накупил – платочков всяких, да манжетов, да воротничков. Красивое кружево французское…
Пришло время – вернулась русская армия в Россию. Поехал молодой офицер домой, взял с собой и Ивана. Хоть время службы у того ещё не вышло, по просьбе офицера и за заслуги ратные – был Иван со службы военной уволен вчистую, а молодой барин пообещал Ивану и всей семье его вольную.
Барин кружево везёт: матушке – косынку, батюшке – платок, невесте – накидку. Везёт и Иван подарок домой. Сам не знает кому (молодой барин и крепостных-то своих не знает), да верит, что матушке, что жива она ещё, хочет верить, что Настасьюшке, хоть и не жена она ему… Два платочка кружевных купил он в Париже на солдатское своё жалованье…
Вот приехали они в родные места. Барин в именье, в барский дом поехал, а Иван в деревню пошёл… Идёт, а на него все смотрят – да никто не узнаёт. Пятнадцать лет дома не был солдат…
Молодой барин своей матери кружево подарил, Иван-солдат своей…
Барин своей невесте накидку кружевную подарил. Солдат же, прознав, что Настасья давно уж жена другого, пошёл да на гулянье первой попавшейся девушке платочек кружевной и отдал.
Захотелось девушкам – каждой – такой-то платочек иметь. Стали пробовать, стало у которых и получаться. Да всё лучше и лучше…
А мать-барыня сразу свою выгоду смекнула, как узнала о моде на кружева. Завела свою фабрику кружевную. Француженку кружевницу из самого Парижа выписала. Та приехала, стала наших девок учить. А они уже лучше француженки всё умеют. Поди-ка, таких морозных узоров на стёклах да снежных накидок на деревьях во Франции-то и не бывало… А ещё так говаривали: «Солдатское-то кружево не хуже барского оказалось!»
