На портале Президентской библиотеки в коллекциях «Русский язык» и «Кирилл и Мефодий – славянские просветители» можно найти посвящённые братьям и их деятельности редкие издания. Это, к примеру, переведённая с немецкого языка книга историка Йосефа Добровского «Кирилл и Мефодий, словенские первоучители» (1825), «О языке церковно-славянском, его начале, образователях и исторических судьбах» (1846) филолога и философа Константина Зеленецкого, «Слово в день св. равноапостольных Кирилла и Мефодия, просветителей славян, в присутствии славянских гостей, сказанное в Исакиевском соборе ректором С.-Петербургской духовной академии протоиереем Иоанном Янышевым» (1867) и многие другие.
Происходившие из знатной семьи христиан из города Салоники (Солуни) в Македонии, братья могли бы по примеру отца стать военными. Но они выбрали путь христианских проповедников: перевели Библию на церковнославянский язык и создали первую славянскую азбуку, названную кириллицей по имени младшего из них Кирилла.
Они были очень разными, знаменитые солунские братья. Старший, Мефодий, не раз с удивлённым восхищением смотрел на младшего, который, как сказано в речи профессора Евгения Голубинского «Святые Константин и Мефодий, первоучители славянские» (1885), «обнаружил такую остроту способностей, что приводил всех в удивление и считался мальчиком феноменальным. Чрез несчастие в забаве ещё отроком призванный на путь отрешённой от суеты мира богомысленной жизни с самим собой… Константин… предался чтению творений отеческих… <….> …Прозвание философа, с которым он известен, было усвоено ему ещё во время учения…».
Константину обещали блестящую карьеру, говорили, что «он скоро будет уже стратегом», но «будущий Апостол Славян» был из тех редких личностей, «которые, будучи совершенно чужды… честолюбия, питают решительное отвращение ко всем обязательствам внешней жизни». Заманчивому предложению «Константин дал категорически отрицательный ответ, достойный истиннаго философа, явив себя таковым истинным философом в годы 20-летней с небольшим юности», – отмечал профессор Голубинский.
Чтение книг, путешествия, знакомство с христианскими святынями навели Константина на мысль: почему в его родной Солуни, в других городах, большинство жителей которых составляют славяне, богослужение ведётся не на славянском языке?
«Греки… свой язык считали образцом совершенства, – точно так и римляне думали о своём языке. Все прочие народы в глазах их были варвары…» – объясняет сложившийся в те времена порядок журналист Михаил Погодин в исследовании «Св. Кирилл и Мефодий – славяне, а не греки» (1864).
Константин, знавший несколько языков, не мог принять подобный взгляд на вещи. На портале Президентской библиотеки можно ознакомиться с цифровой копией брошюры 1832 года «Сказание, како состави святый Кирилл Философ азбуку по языку словенскому и книги преведе от греческих на словенский язык», в которой приводятся слова проповедника:«…Мнят таковии, яко единем им сотвори Бог письмена; и не видят, что глаголют окаяннии. Яко треми языки токмо Бог повел книгам быти… Еврейски, Гречески и Латински; а Словенски несть ту: …не суть Словенския книги от Бога. <…> …Псаломник глаголет: Хвалите Господа вси языцы, и похвалите его вси людие; а не едиными треми письмены и языки, яко же они баснословят».
Сочинение Константина Зеленецкого «О языке церковно-славянском, его начале, образователях и исторических судьбах» (1846) также проливает свет на обстоятельства, при которых был изобретён кириллический алфавит и совершён перевод Святого Писания на славянские языки.
Кирилл и Мефодий по благословению Константинопольской церкви отправились в западнославянские земли с миссией прославления христианства. В Великой Моравии в 863 году Кирилл с помощью брата Мефодия и учеников составил славянскую азбуку и перевёл с греческого основные богослужебные книги. Как сказал профессор Евгений Голубинский в своей речи «Святые Константин и Мефодий, первоучители славянские» (1885), «первыя слова, которые были написаны на славянском языке и славянскими буквами, были начальныя слова Евангелия Иоанна: „Искони бе Слово, и Слово бе от Бога, и Бог бе Слово…“». Как отмечает историк Александр Гильфердингв разделе «Кирилл и Мефодий»I тома «Собрания сочинений» (1868), «Кирилл и Мефодий проповедывали Славянам в нашем отечестве… Россия, вместе с Сербами и Болгарами, есть наследница дела Кирилла и Мефодия, – того дела, для котораго они трудились, преимущественно, между Славянами западными, но котораго западные Славяне не в силах были отстоять от врагов. По мысли и духу, Кирилл и Мефодий принадлежат нам, и без нас давно не осталось бы помину о славянской грамоте, славянском богослужении, о духовной самобытности Славян…».
Российские учёные приравнивают к подвигу вклад Кирилла и Мефодия в развитие славянской культуры: «Св. Первоучители наши… – читаем в «Слове в день св. равноапостольных Кирилла и Мефодия, просветителей славян, в присутствии славянских гостей, сказанном в Исакиевском соборе ректором С.-Петербургской духовной академии протоиереем Иоанном Янышевым», – положили начало нашему спасению вечному и вместе нашей самостоятельности на земле среди других племён и народов. Большаго дать никто не может своему потомству».
